Чайная корзина «МОСКОВСКИЙ КРЕМЛЬ»

«Нет в наличии»

Сухарница «МОСКОВСКИЙ КРЕМЛЬ». Российская Империя, Москва, 1989 год. Серебро, проба 88°, чеканка, выпиловка. Клейма: мастера – «ПЛ» (Петр Лоскутов); двойник Московской городской пробирной части: Георгий Победоносец на коне, поражающий копьем дракона, обращенный влево, с пробой для изделий из серебра - 88; знак удостоверения Московской пробирной части: Георгий Победоносец на коне, поражающий копьем дракона, обращенной влево, в щитке фигурной округлой формы. Вес - 998 грамм.

Предмет имеет антикварное, художественное и коллекционное значение.

Имеется экспертное заключение искусствоведа Т.Н. Мунтян

Чайная корзина из белого металла (цифра пробы «84» проставлялась на изделиях из серебра}, частично золоченая, представляет собой характерный, выразительный и редкий образец произведений в так называемой имитационной технике, прославившей русских серебряников во всем мире. Во второй половине ХIХ века такие сухарницы называли чайными корзинами с «салфетками» и относили скорее к художественным произведениям, нежели утилитарным. “Салфетки”, то есть изделия, выполненные в имитационной технике, были одним из самых популярных видов продукции фирмы в последней четверти ХIХ века. Идея воспроизводить в серебре фактуру других материалов - ткани, лыка, бересты или дерева, принадлежала русским мастерам. Такие вещи вызывали неизменное восхищение и удивление западной публики, которая не видывала ничего подобного. «Иным иностранцам были в диковинку многие из этих вещей”, - свидетельствовал знаменитый критик В. Стасов. Разглядывая произведения Овчинникова и Хлебникова, считавшихся виртуозами подобной техники, на зарубежных выставках, они дивились, почему ткани попали в коллекцию серебряных изделий. Льняные полотенца и салфетки из серебра с узорчатыми краями, иногда расцвеченными эмалями в подражание вышивке цветными нитками, тяжелые камчатые скатерти или шерстяные шали с пушистой бахромой, покрывали чайники, сахарницы, шкатулки, блюда для трюфелей. Появились многочисленные пепельницы в виде меховых шапок-кубанок, солонки в форме туесков и бочонков, чернильницы в виде бревенчатых изб и колодцев. В этот период жанр имитаций развивался в рамках “оригинального русского стиля”, пользуясь огромной популярностью и у российской, и у зарубежной публики, которая у себя на родине не видывала ничего подобного. Не случайно такие изделия называли “objets de fantasie” или “objets dart”, то есть приравнивали к художественным редкостям, подлинным произведениям искусства. Они имели сувенирный, подарочный характер, были скорее дорогой забавой, чем утилитарными предметами. В. Стасов считал имитационные “фантазии” фирм Овчинникова, Сазикова и Хлебникова новыми, самобытными и художественными образцами современного российского ювелирного производства, которые выгодно отличались от “копий и подражаний в чужом стиле’, характерных для западноевропейского прикладного искусства. “Салфетки”, наряду с эмалями, он называл “последним нашим прибежищем’ в эпоху эклектизма, самыми красивыми и лучшими образцами из “золотых и cеребряных вещиц в русском вкусе”.

Данная чайная корзина являет собой один из лучших образцов подобных, «имитационных» изделий-«салфеток». Она выполнена в сложных, многообразных техниках. Искусная чеканка передает характер мягкой ткани, выпиловка - узорного ажурного края салфетки. Для мастера, виртуозно преобразившего серебро в ткань и прутья, как будто не было пределов, техника обработки металла была поставлена на такую высоту, что приобрела самодостаточное эстетическое значение.

Корзина имеет кольцеобразное основание с гладким низом гравированной надписью прописными буквами: «Moscow. Sept. 1 st. 1898». Ножка в виде сплющенного яблок с рельефным узором плетения поддерживает круглый корпус корзинки с ажурным краем. На него как будто накинута «льняная» узорчатая салфетка с бахромой, в середине которой изображена рельефная панорама Московского Кремля, открывающаяся со стороны Софийской набережной Москвы-реки, в обрамлении лавровой и дубовой гирлянды как символов славы и силы. Внизу изображена надпись: «Московскiй Кремль». На изображении Кремля виден Большой Кремлевский дворец архитектора Константина Тона, который часто изображали и художники, и граверы, и серебряных и черневых дел мастера, так как это величественное здание было символом «нового русского стиля» середины ХIХ столетия.

Корзина была исполнена, судя по клейму, известным московским мастером серебряного дела Петром Лоскутовым, работавшим на фабрике Сазикова, который был награжден серебряной медалью на Анненской ленте за участие на Выставке 1870 г. (см. М.М. Постникова-Лосева, Н.Г. Платонова и Б.Л. Ульянова. Золотое и серебряное дело ХV-ХХ вв. М., 1983. С. 225. № 2812-2813).

В государственных собраниях России подобные образцы чайных корзин единичны, поэтому мы считаем данный предмет редкостью своего рода. Наиболее близкие аналогии хранятся в Музеях Московского Кремля - это чайные корзинки с видами Московского Кремля с клеймом Лоскутова и прославленной фирмы И. Хлебникова ( см. Журавлева В.Л., Костина И.Д., Мунтян Т.Н. Искусство русских ювелиров. Девять веков истории. С. 110), а также поднос работы Герасима Лоскутова из собрания ГИМа (Русское серебро ХVI - начала ХХ века. СПб., 2004. С. 175). Аналогии находятся в собрании Гохрана - чайные корзины 1877 и 1881 гг. с «вышивкой» двухцветной эмалью и ажурным сквозным «кружевным» краем салфетки (см. Храним и множим. Из собрания Гохрана России. 1999. С. 98-99).