Скульптура «Художник В.В. Верещагин у мольберта»

«Нет в наличии»

Скульптурная композиция «Художник В.В. Верещагин у мольберта». Российская Империя, Санкт-Петербург, 1892 год. Скульптор: Илья Яковлевич Гинцбург (Гинзбург). Отливка фабрики художественной бронзы А. Морана. Бронза, литьё, патинирование.

Размер: высота - 50 см.; основание - 28,5х22,5 см.

Провенанс: скульптура из семьи Верещагина, была подарена Гинзбургом Ильёй Яковлевичем Василию Васильевичу Верещагину. Есть письменные подтверждения внука и правнучки художника.

Гинцбург И. В.В. Верещагин // Воспоминания, статьи, письма / И. Гинцбург. – Л., 1964

Мне удалось провести с ним почти неразлучно несколько дней. Это было в 1892 году, когда он позировал мне для статуэтки. Позировать мне уговорил его В.В. Стасов. «Я нарочно останусь для вас денек-другой, – сказал мне Верещагин. – Буду у вас стоять весь день, но смотрите, в четыре дня кончайте. Я буду в это время писать. Купите холст и подрамки; краски у меня есть». Он действительно позировал мне по целым дням, даже завтракать не ходил, и меня от себя не отпускал. Вместо завтрака он съедал булку и закусывал плиткой шоколада. Позу он сам придумал. «Вот я всегда так работаю, так и сделайте», – сказал он, стоя у мольберта и делая наброски на холсте. Стоял он, не сходя с места, целыми часами. Видно было, что это была его обычная манера работать. Что же касается меня, то я очень уставал, и на второй день, проработав три часа стоя, сказал ему: «Василий Васильевич, я устал; думаю, что вам тоже надоело стоять; не отдохнуть ли нам?» – «Не надо, работайте!» – «Я больше не могу, я не совсем здоров», – заявил я снова после пятичасовой беспрерывной работы. – «Работайте! – сердито оборвал меня этот железный человек. – Мало ли при каких обстоятельствах приходится работать, и я иногда работаю чуть живой». – «Но ноги не держат больше», – умоляющим голосом, точно прося пощады, взываю я к нему. – «Работайте, работайте! Видите, я стою, не двигаюсь. У вас идет хорошо, а бросите, так работа потом не так пойдет».

В академической мастерской, где мы работали, было холодно и дуло от окна. «Так вы простудитесь, – сказал Верещагин и, обернув меня газетной бумагой, перевязал меня веревками, чтобы бумага держалась под блузой. – В горах я таким способом спасался от холода», – сказал он, довольный своей выдумкой. Но вот в мастерскую зашел И.И. Толстой. «Что это у вас газета торчит из-под блузы? Да еще «Новое время!» – «Это я его завернул, – ответил Верещагин. – Ведь ваша академия только замораживает художников».